Секретный ядерный проект Аргентины
Барилоче — удивительное место на карте Патагонии, да и Аргентины в общем. Как известно это место было основано немецкими и швейцарскими эмигрантами в 20 веке. И если первые годы это место привлекало своей природной красотой, то по окончанию Второй Мировой войны благодаря своей отдаленности от всего мира и даже от Буэнос-Айреса и сплоченной немецкой общине, которая умеет молчать, кого сюда только не занесло и не всегда «добрыми ветрами».
В начале 1950-х годов на острове Уэмуль, что находится на озере Науэль-Уапи, на берегу которого расположен и город Барилоче, немец Рональд Рихтер, бежавший в Аргентину после поражения Германии, совершал свои опыты по созданию атомной энергии.
А дело было так…
Однажды в субботу в 10 часов президент Хуан Доминго Перон встречался с журналистами в президентском дворце Буэнос-Айреса. После пролога и нескольких уверенных комментариев, чтобы разрядить обстановку, он перешел к делу и рассказал об атомном проекте, который осуществлялся в Лаборатории 2 в Патагонии и где были достигнуты результаты в проведении «термоядерных реакций в контролируемых условиях технического масштаба».
Сосредоточившись на записи слово за словом, журналистам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно объявлял Перон. На помощь пришли первые подробности: в лабораториях, которыми с особым рвением командовал австрийский ученый Рональд Рихтер, был открыт способ производить атомную энергию дешево и в неограниченном количестве.
Может ли это быть правдой?
Ведь тогда Аргентина могла бы стать мировым лидером, опередив мировые державы, которые в те послевоенные годы вложили огромные усилия и ресурсы в ядерные исследования. На следующий день Рихтер выступил на пресс-конференции с разъяснениями, заявив, что эта энергия может применяться только в мирных целях. Например в сталелитейной промышленности и других отраслях индустрии.
До этого высвобождение ядерной энергии достигалось только посредством насильственных и разрушительных процессов. Поэтому новость моментально взбудоражила весь мир.
Но Рихтер своими разъяснениями пытался внести спокойствие: «Когда взрывается атомная бомба, происходят ужасающие разрушения. Я контролирую взрыв: я заставляю его происходить медленно и постепенно».
Это было что-то вроде обладания силой Солнца, но «управляемой» в лаборатории. Изумление охватило весь мир. Из Лос-Аламос, где была изготовлена бомба сброшенная на Хиросиму, был запрошен отчет у Комиссии по атомной энергии США об «этой аргентинской истории об управляемом атомном взрыве». Китайский делегат в отчаянии побежал в Комиссию ООН по разоружению, чтобы срочно потребовать от Перона раскрыть все тайны. Мир верил, что Аргентина на это способна. С начала 20-го века страна накопила престиж в области физических исследований. По окончанию Второй Мировой войны физик Энрике Гавиола планировал привлечь иностранных ученых, чтобы превратить Аргентину в атомную державу, где они могли бы работать свободно без каких либо ограничений, от которых физики страдали в своих странах, боровшихся друг с другом во время холодной войны.
Но откуда взялся этот Рональд Рихтер?
Ключевым годом является 1948 год, когда немец Курт Танк (инженер, спроектировавший аргентинский военный самолет «Пульки») презентовал своего австрийского друга Хуану Перону. Они быстро нашли общий язык и Рихтер убедил президента Аргентины в уникальности своего проекта.
Но вскоре австрийский интриган проявил свой характер.
Сначала он поселился в Кордове, но жаловался на предполагаемый саботаж после пожара. «Шпионы» и заговоры были его навязчивой идеей. А у Перона на тот момент была навязчивая идея как можно быстрее заселить Патагонию.
Так Рихтер оказался в Барилоче а затем и на острове Уэмуль в 8 км от центра города.
Остров был лесистый, с крутыми скалистыми берегами, то есть труднодоступный. Отличное место для секретных проектов.
Так в Патагонии была создана первая официальная лаборатория по исследованию управляемого ядерного синтеза, которая по требованию профессора Рихтера, охранялась башней с пулемётами.
В июле 1949 года на острове начались работы. Рихтер чувствовал себя настолько могущественным (и ожидания от его работы были настолько велики), что разрешил президенту Аргентины Хуану Перону посетить это учреждение только девять месяцев спустя. Президент путешествовал с Эвитой, и свидетели рассказали, что они оба были очарованы главным реактором, на котором планировалось производить энергию в больших масштабах.
Это был цилиндр высотой 12 метров и диаметром 12 метров , который в итоге просуществовал совсем недолго. Рихтер решил снести его и приказал построить заново, но на этот раз внутри колодца, вырытого путем бурения в скале. Во время бурения на дне показалась вода. И тогда Рихтер приказал залить колодец цементом.
Поскольку заявление Перона о ядерной лаборатории наделало много шума, мировое сообщество томилось в предположениях:
«Является ли атомная бомба Перона мошенничеством или это правда?»
Ганс Тирринг, директор Венского института физики, очень тонко подметил: «Есть 50%-ная вероятность того, что Перон станет жертвой фантазера, поддавшегося своим собственным иллюзиям; 40% вероятность того, что он станет жертвой мошенника, 9%, что Перон пытается обмануть весь мир, и только 1% — что это правда».
Что, если это действительно был тот 1%? Тирринг был справедлив: он заявил, что «Нобелевская премия будет слишком мала для Рихтера».
В самой Аргентине настроение было такое же. Близкие пытались убедить Перона, что он должен прекратить тратить состояния на «бредовые идеи сумасшедшего физика». Президент продолжал верить Рихтеру, пока в какой-то момент под политическим давлением его не осенило: он согласился позволить комиссии ученых сделать ревизию на острове. Это произошло между 5 и 8 сентября 1952 года.
Одним из членов делегации был Хосе Антонио Бальсейро, которого Перон попросил прервать учебу в Англии для участия в инспекции.
В заключительном абзаце отчета, переполненного техническими подробностями, Бальсейро писал: «Нижеподписавшийся считает себя уполномоченным утверждать, что не существует серьезного научного обоснования для заявлений доктора Рихтера о достижении контролируемой термоядерной реакции, глубоко сожалея о том, что пришлось прийти к такому выводу».
Рихтер пришел в ярость и встретился с Пероном. Это была их последняя встреча. Генералу было трудно признать, что его обманул человек, которому он сам вручил Медаль за верность перонистам.
Но проект был закрыт. Прочитав отчеты, подготовленные экспертами, Перон отказался от поддержки Рихтера, и проект был отменен.
«Рихтер был мошенником, который заставил Перона облажаться», — писала пресса.
Банкора был одним из последних непосредственных свидетелей атомной авантюры в Патагонии. Он был ключевым персонажем в этом деле разоблачения, потому что аналогичные испытания он проводил в Школе механиков ВМФ в Буэнос-Айресе.
Тайна острова Уэмуль, Патагония, Аргентина
Ядерный синтез и деление (процесс создания атомной бомбы) — два родственных, но разных процесса. Оба они происходят в ядрах атомов и выделяют энергию. Но они работают противоположным образом. Деление – это деление атомного ядра на несколько более легких частей. Синтез – это объединение нескольких легких ядер в одно. Два «движения» производят энергию. Но преимущество термоядерного синтеза в том, что он работает на основе водорода, самого распространенного элемента во Вселенной.
Вот почему это было обещание неограниченной дешевой энергии.
Рональд Рихтер заверил, что ему удалось провести этот опыт управляемого ядерного синтеза в Лаборатории 2 на острове Уэмуль. Что заставило его думать, что ему удалось убедить Перона и всю страну?
Физик Марио Марискотти, автор «Атомной тайны острова Уэмуль» , наиболее полного труда об атомном приключении Рихтера, разгадал эту тайну в 1980 году, когда встретил Хайнца Яффке, помощника австрийца в Барилоче.
Для регистрации реакций Рихтер использовал фотопластинку, которая поднималась вверх при возникновении разрядов. На пластине было несколько линий, которые в ходе «успешного» теста показали нетипичные волнистости. Для Рихтера это было доказательством успеха. Проблема заключалась в том, что «механизм скольжения был не очень хорош, поэтому иногда пластина застревала, и когда она двигалась вперед, она наклонялась», — рассказал Яффке Марискотти.
«Рихтер, действуя вопреки элементарным нормам научного исследования, отказался повторить измерение, когда все указывало на то, что действительно имела место инструментальная ошибка», — писал Марискотти, не скрывая своего недоумения.
Что осталось от проекта Рональда Рихтера в Патагонии?
Скрытые среди пышной растительности острова сохранились руины лабораторий и большого реакторного здания, которые до начала 2000-х годов можно было посетить с экскурсией.
Эта история послужила предлогом и основой для создания в 1950 году Национальной комиссии по атомной энергии (CNEA), что стало ключом к продолжению развития атомной энергетики в Аргентине. Сам Перон под названием Институт физики Барилоче создал престижный Атомный центр. Бальсейру был первым директором этого центра, и с 1962 года, после его смерти, учреждение стало носить его имя.
Рихтер после завершения проекта Уэмуль
А что случилось с «мудрым» австрийцем?
В тот день, когда к нему вторглись на остров и конфисковали две машины и пианино, подаренные ему Пероном, президент Аргентины сделал последний жест милосердия к несчастному «гению»: он приказал вернуть ему одну из машин и пианино.
После своего приключения в Патагонии Рихтер поселился в Монте-Гранде, пригороде Буэнос-Айреса, в шале без излишеств на улице Берасайн, в районе, который, сохранил деревенский дух. Некоторые соседи, знавшие его, говорят, что он разъезжал на кабриолете, а в последние годы жизни передвигался в ритме обычного пенсионера, часто посещавшего бары в центре города.
Рональд Рихтер умер в 1991 году.
